«Ю а вумен, ай э мэн»
Кроме закапывания картошки на скорость, баскетбола и парусного спорта в моём детстве плотно побывал большой теннис. Было немного вольной борьбы. Ровно до первого переворота с захватом ноги и знакомства с медицинским мячом весом в 10 кг, почему-то именно мне упавшего на бошку (до сих пор не пойму, кому нужны эти мячи). Был футбол у кромки поля. Бадминтон занял целое занятие. Из любимых видов спорта остался волейбол и виртуальный хоккей. Короче. Спорта было много и его нужно было чем-то разбавлять…
На помощь пришёл друг детства — Александр Анатольевич. Он показал мне три аккорда для гитары. Поставил песню «Тед Нагента». Спорт начал трещать по швам. Мы начали отращивать волосы как у девочек. Александра Анатольевича взяли в школьный ансамбль на бас-гитару, так как он умел играть на баяне. А мне пришлось осваивать папин диктофон и квинту.
Стоит упомянуть ещё одного участника процесса, Евгения. Он участвовал во всех стадиях приобщения к высокому, включая длинные волосы. И главное, у него был бобинник с колонками АС-90 с фазовращателем, фильтрами аж 2-го порядка и понятное дело с аттенюаторами, выдававший вместо заявленных 95-ти Ватт, как не только нам казалось, но и соседской Гале, все 140 в стерео режиме. Школьному ансамблю мы с Евгением не грозили из-за частичного и полного отсутствия музыкального слуха.
Меня с Евгением не сразу приобщили к правильной музыке. Нам нравился «Моден Токинг» и «Бэд Бойс Блю». Но Александр Анатольевич был суров, обозвав нас «голубыми» — выдал нам кассету с «Аксептом». Плакали наши немецкие песенки:
Дысыс мо дат джаст а гэйм…
От «Аксепта» голова болела неделю, и случился запор. Но зато отшибло всякое желание слушать парней с накрашенными губками и в обтягивающих трико. Чтобы закрепить успех, Александру Анатольевичу понадобилась неделя. Тогда он решил, что нам уже можно подать «Слайер». А ровно через месяц мы уже не могли определиться, чьи мы фанаты — «Веномские» или «Оверкилловы». «Айрон Мэйден» почти не засчитывался, до тех пор, пока мы не увидели какие у парней тёлки (особенно у барабанщика, с его-то рожей). «Тестамент», «Нуклеар Эссолт», «Коронер», «Райдж», «Мегадет», «Меконг Дельта»…
В то время по радио в каждую пятницу из города Лондона-би-би-си выходила передача Севы Новгородцева, посвященная всем этим безобразиям типа «Металлика». Именно оттуда мы услышали первый раз про «Антракс». Если хочешь понять смысл, слушай не слова, а музыку. Как сказал кто-то, где-то. А мы что? Мы слушали.
Какая музыка бывает? Задушевная, веселая (не то чтобы поржать, хотя и такая тоже есть), энергичная, спокойная, степенная, самозабвенная, трогательная, симпатичная, обстоятельная, неотразимая, великолепная, решительная, странно холодная, малоубедительная, отнюдь ненатуральная, отвратительная, сносная… Это у нормальных людей такие музыки. У нас в то время была бешенная, очень трудная, мрачно плачевная и крайне тяжёлая музыка во всех отношениях. Какой только нелепой дребедени у нас не было в коллекции, и главное альбомами собирали, покупали пластинки у спекулянта Сливы, бегали по студиям звукозаписи, записывали с радио и переписывали с пластинки на плёнку.
К чему эта история? Чтобы подготовиться в музыкальном плане к следующей истории, в которой речь идёт о кружке «Тук-Тук», ставшим со временем легендарным.