В девяностом первом, в крайнем случае, девяносто втором году творилось невообразимое. Развалился СССР. Мины в Лондоне. Землетрясения, тайфуны и торнадо, извержения вулканов, в общем «Перестройка». Эрих Хонеккер и Михаэль Шумахер. «Освобождение» Кувейта. Пошли разговоры, о каких-то интернетах и линуксах. Вышли божественные альбомы «Тэн», наконец-то «Блад Шуга Секс Мэджик», а альбом «Невемайнд» стал эпохальным. А ещё тогда жила девушка Наташа и ей было зашибись с какой высокой колокольни наплевать на всё это, потому что она мечтала о берете и карандаше для губ, бровей, а может быть для глаз. Или наверно, а не как кажется, для всего тела сразу. Я мечтал о вещах, в которых Наташа могла бы принимать участие, поэтому срочно нужен был поезд Баку-Москва.
Скорый поезд Баку-Москва был быстрее, чем Новороссийск— Санкт-Петербург, дешевле, чем Адлер— Кишинёв и не такой скучный, как Ростов— Волгоград. Кроме того, поезд из Баку по сравнению со всеми вместе взятыми поездами самый оригинальный. В поезд из Новороссийска можно садиться с билетом на завтрашний рейс. В молдавский поезд посадят без билета даже, если он есть. В Волгоград ехать, особой нужды нет, если разве что только проведать Лысого и покататься на трамваях. Поезд из Баку — это приключение. Чтобы попасть в кишинёвский поезд нужно с проводником поторговаться о цене проезда. Она должна как минимум превышать трёхкратную стоимость билета. Билет можно выкинуть. Если вы оказались внутри, то вскоре убедитесь, о не зря потраченных средствах. Поезд ездит как захочет, хоть с музыкой, только вперёд, немного назад, чуть-чуть с электровозом, слегка с паровозом. Самый главный в молдавском поезде Гриша. Позже в двухтысячном году Гриша уже как ди-джей утвердил песню «Убили негра». С тех пор крутит её по местному вагонному радио. И выключать бессмысленно, да и нечем. Уши закрывать тоже нельзя. Без цитирования второго куплета из поезда никто не выходит.
В поезде, следовавшем из Баку, в купе под номером четыре имелось два свободных места. На тринадцатое сел я с блоком сигарет «Ростов» и списком покупок из двух пунктов: 1) берет (1 шт.); 2) карандаш (как минимум 1 шт). Шестнадцатое место занял грузчик дядя Миша. Он вёз с собой самогон. Четырнадцатое и пятнадцатое места занимали молоденький азербайджанец и старый еврей. Старик выходить планировал в Харькове, остальные следовали до конца. Молодой бакинец приятной внешности ехал учиться на бандита в компании соратников — бородатых боевиков с кинжалами. Дядя Миша оглядев нас, понял сразу, что ловить ему нечего и исчез вместе с самогоном. Вскоре к молодому южанину пришли старшие товарищи и стали учить русским матюгам. Старик изредка поправлял, но в основном одобрительно кивал, читая газету. Спектр выражений был широким. Особенно трудно давались глаголы. Дед терпеливо давал разъяснения и комментарии как, что и с чем должно сочетаться.
Где-то под Славянском заявился проводник.
— У дяди Миши закончился самогон, но не это главное — сказал он торжественным тоном, устраиваясь на нижней полке. — Его собираются выкидывать из вагона, а он без паспорта. Вас, кстати, он назвал гавнюками — добавил он, посмотрев на южан и быстро вышел. Дед еврей вытащил деньги и паспорт из пиджака дяди Миши. На всякий случай тут же пояснил, что значит вышесказанное горцам. У каждого из азербайджанцев приподнялась правая бровь. Схватив пиджак, они умчались по коридору под возгласы только что выученных фраз. Старик развернул паспорт грузчика и грустным тоном сказал:
Документ он положил на стол, а деньги засунул себе за пазуху. Все были при деле и меня пока не трогали.
В Харькове старик вышел. Азербайджанцы принесли бессознательного дядю Мишу спать, потому что дядя Миша выжил отбрехавшись. По его словам «гавнюк» — это слово никак не связано с носом и его размерами, а что-то другое. Подуспокоившись вдруг вспомнили обо мне. Один с бородой и огромным кинжалом спросил кто я такой, да ещё с такой причёской. Глядя на острый предмет и оценивая его длину, пришлось соврать, что я лидер группы «Ария». Еду к «своим». Скоро гастроли.
Появилась гитара. Думаю, надо было сказать, что я из «Металлика», тогда бы доказательство выглядело бы убедительнее. Торжественным тоном купе наполняется волнительными звуками в нижнем регистре:
Доказательство вроде бы сошло, и было принято. Кто-то тут же попросил автограф. Но вместо того, чтобы обменяться рукопожатиями и разойтись по койкам меня потащили в другое купе, ещё на одну проверку. Там в праздничном спортивном костюме на фоне ковра сидел Мусса. Думаю, ну вот, попал. Повторяю творение Джеймса Хетфилда «Ван», но уже со вступительным соло. Мусса хмурится. Попросил ещё чего-нибудь. Ещё чего-нибудь свелось к «Снова брошен в окна лунный свет», «Воля и разум», а напоследок «Анданте» из Баха. После флажолета Мусса полез с поцелуями и грозился подарить спортивный костюм. Здесь очень кстати пришлась помощь молодого соседа по купе. Классный парень. Может быть, и не получился из него бандит, по крайней мере, он единственный слышал об «Арии» и меня не сдал. И ещё он не носил бороду. Когда приехали, мы с ним очень хорошо попрощались. Дяде Мише я пожертвовал десятку, а на вокзале меня встречал уже Александр Анатольевич с фингалом.
Пока я пел песни без его разрешения, он удачно зашёл в парк Горького. Я ему завидовал. На груди значок «кажется Металлика», причесон, джинсы в обтяжку, залихватский куртофан, но главный аксессуар — это сверкающий свеженький бланш. Я бежал к нему навстречу с протянутым списком необходимых покупок… Но не ждите хорошего завершения. Счастливого конца не будет. Как и всё, в то время, всё было напрасно. Из-за блока сигарет «Ростов» нас ограбили и чуть не убили на Рижском. Купленный берет, имел такую палитру, что позавидовал бы гастроэнтеролог, повидавший всякое. Карандаш был сменян у цыганки в обмен на душу и имел странные края.
На Арбате скептически настроенный отряд третьеклассников был повергнут в бегство после спетой мною песни «Давай закурим». Обгрызанный карандаш и берет с неповторимой гаммой пришлись по вкусу Наташе. Это из успехов. Теперь о трагичном. 27 сентября 1986 года в турне по Европе погиб бас-гитарист Металики Клиф Бёртон. Ночью при въезде в Копенгаген перевернулся гастрольный автобус и погиб один человек. Бёртон был какой-то белой вороной среди металлических гениев той поры. Выглядел как хиппи, не пилил, как большинство медиатором струны, а играл пальцами. Кроме всего прочего Бёртон приехал в Металику из Сан-Франциско не с пустыми руками, он обучил нотной грамоте Хетфилда и наконец-то синкопы и сбивки нашли отражение не только в голове последнего, но и на бумаге. Одним словом Бёртон был в группе тем особенным, благодаря кому ярко звучат их основные самые удачные вещи. Как по мне, так и единственные, ничего путного после смерти Бёртона с Металикой не случилось, ну может быть кроме нескольких песен.